Содержание материала
Знакомство с Алупкой
В Алупке проявились характерные черты Южного берега Крыма. Эта довольно узкая, причудливо изрезанная полоска земли, расположена между горами и морем. Яркие краски юга, богатая растительность, сложный рельеф, чистый целебный воздух — все сосредоточено в этом небольшом курортном городе.
В Алупке побывали Чехов и Горький, Айвазовский и Левитан, Пушкин и Грибоедов, Брюсов и Маяковский, Шаляпин и Рахманинов, многие другие выдающиеся деятели русской культуры. Одни подолгу отдыхали здесь, другие только проездом встречались с ней. В их путевых заметках и восторженных отзывах, в беглых зарисовках и законченных произведениях запечатлена неповторимая прелесть этого своеобразного уголка Крыма.
Алупка территориально входит в Ялтинскую курортную зону. Расстояние от нее до Ялты — 17 километров.
Весь город протянулся вдоль побережья на четыре с половиной километра. Его строения начинаются у самого моря и поднимаются вверх к горам примерно на полтора километра. С запада и востока вдающиеся в море мысы отделяют город от близлежащих курортов — Симеиза и Мисхора. С севера его ограждает главная гряда Крымских. В районе Алупки горы особенно близко подходят к побережью, и вершина Ай-Петри (высота над уровнем моря — 1233 м) составляет здесь неотъемлемую часть пейзажа. Знакомитесь ли вы с городом, совершаете ли морскую прогулку, гуляете ли по парку — всегда перед вами напоминающая развалины древней крепости грандиозная зубчатая вершина.
Под лучами яркого солнца горы приобретают золотистые оттенки, в часы заката они окрашиваются в пурпурно-красные, малиновые, фиолетовые тона. А сосновый лес, плотным темным кольцом подошедший к их подножию, рощицы бука и крымской сосны, карабкающихся по ущельям, оттеняют светлые, почти вертикальные скалы.
Летом Ай-Петринская яйла задерживает раскаленный степной воздух, зимой принимает на себя порывы холодных северных ветров. Нередко в зимние месяцы в горах бушуют вьюги, их вершины покрыты белыми снежными шапками, а внизу тихо плещет море, зеленеет трава на газонах парков, цветут деревья и кустарники, звенят голоса птиц.
Мягкий морозец (термометр редко показывает здесь ниже —3°) делает чистым и прозрачным воздух. Насыщенная голубизна моря, разнообразные оттенки вечнозеленых растений и сверкающий ослепительной белизной снег производят незабываемое впечатление. Но морозы недолги. Только в очень редкие годы температура падает до — 10, —12°, средняя же температура воздуха в зимние месяцы 3—6° тепла.
Мягкий климат Алупки, как и всего Южного побережья, определяется не только рельефом местности. Этим в равной степени она обязана и морю, «самому праздничному изо всех морей земного шара», как назвал его К. Г. Паустовский. То приветливо-спокойное, то грозное и бурное, оно не только придает очарование южнобережному пейзажу, но и регулирует температуру воздуха: дарит тепло в холодные зимние месяцы и прохладу в жаркие летние дни. Являясь колоссальным аккумулятором тепла, море смещает и привычные для средней полосы границы времен года. Осенью, нагретое летним солнцем, отдает свое тепло прибрежному воздуху, задерживая наступление зимних холодов. Великолепна здесь теплая, тихая золотая осень. Правда, остывшее за зиму море охлаждает воздух, и весна на побережье обычно наступает не так дружно.
Максимальная среднемесячная температура в Алупке бывает не в июле, как в других местах, а в августе (+ 24,6°), а минимальная — не в январе, а в феврале (+ 3,4°). Осенью и зимой бывают ливни и бури, но непогода быстро проходит и снова ласково светит солнце.
Главное зеленое богатство города составляет роскошный парк, окружающий Алупкинский дворец. Здесь рядом растут пышные экзоты и скромные старожилы Крыма, которые, как радушные хозяева, потеснились, чтобы уступить лучшие места пришельцам из многих стран мира.
В центре города и на его окраинах у каждого дома можно увидеть уютный дворик с виноградными беседками, вьющимися розами, глициниями, множеством цветов, плодовых деревьев. А рядом — большие сады-парки, примыкающие к здравницам. Но стоит совсем немного подняться вверх, как вы попадаете в естественный сосновый лес.
В садах и парках Алупки постоянно цветут то одни, то другие деревья, кустарники, цветы. По словам ботаников, на Южном берегу Крыма не бывает ни одного дня, чтобы что-нибудь не цвело. Уже в конце января — феврале появляются нежные подснежники, пролески, крокусы, цветет миндаль. В апреле — мае весь Южный берег похож на благоухающий сад.
А какой воздух в Алупке! В нем смешались тончайший аромат цветов, смолистые испарения хвойных деревьев, напоенное влагой пряное дыхание земли, насыщенная солями водная пыль взморья... Кроме того, воздух алупкинского побережья имеет сравнительно невысокую влажность. Средняя относительная влажность воздуха здесь, по многолетним наблюдениям, составляет 69% (в то время как в Сочи 80%). Именно поэтому Алупка издавна считается одним из лучших курортов для лечения легочных заболеваний.
Немного истории
На территории современной Алупки и в ее окрестностях уже с древнейших времен существовали поселения. Стоянки первобытного человека неолитической эпохи (8—3 тыс. лет до н. э.) были открыты на Ай-Петринском нагорье в урочище Балин-Кош. Найденные кремневые орудия свидетельствуют о том, что здесь обитали охотничьи племена.
Пастушеско-земледельческие племена, получившие у древних греков общее наименование тавры, с первого тысячелетия до нашей эры заселяли территорию горного Крыма. На Крестовой горе, в полутора километрах от Алупки, сохранились возникшего на месте таврского убежища остатки средневекового укрепления (Алупка-исар). В VI—V вв. до н. э. на восточном и западном берега Крыма появляются колонии древних греков. Население Южнобережья, соприкасаясь с колонистами, воспринимает многие черты культуры цивилизованных переселенцев. В последующие века на побережье, сменяя друг друга побывали римляне, сарматы, готы, аланы... Это также нашло свое отражение в культуре местного населения
В окрестностях Алупки обнаружены остатки сооружений периода раннего средневековья, когда все крымское побережье находилось под властью Византийской империи. На перевалах Главной гряды Крымских гор в это время были построены так называемые «длинные станы», защищавшие южную Таврику от кочевников-степняков. На горе Ай-Петри находился храм, носивший имя святого Петра (от него и произошло название горы)
В тот период в районе нынешней Алупки, вероятно, водилось много лисиц. Считают, что само ее название восходит к греческому слову «алепу» — лиса.
Одно из первых упоминаний об Алупке относится к X в., когда хазарский правитель Иосиф, перечисляя места, подвластные ему, назвал и «Алубику».
В XIII в. на полуостров вторглись полчища татаро-монголов. Под властью татар, создавших здесь после распада Золотой Орды Крымское ханство, в XIV в. оказался почти весь степной и предгорный Крым. Свободной оставалась лишь небольшая часть полуострова, в том числе южное побережье, из-за обладания которым крупное феодальное Мангупское княжество (или Феодоро) непрерывно враждовало с генуэзцами, основавшими в Крыму свои колонии. В это время Алупка существовала как небольшой военный порт Люпико, принадлежавший генуэзским колонистам. В 1475 г. турки и татары овладели всем Крымом, разгромив генуэзцев и княжество Феодоро.
В период татаро-турецкого владычества Алупка была одним из небольших населенных пунктов побережья, как и весь Крым, отсталым в экономическом и культурном отношении.
Пришедший за три века господства турок и татар в упадок, после присоединения Крыма к России (1783 г.) край стал возрождаться. Здесь осваивались земли, строились дороги, росли города. Екатерина II щедро раздавала царским чиновникам и представителям высшего дворянства земли в Крыму. Всего с 1774-го по 1794 г. было роздано до 290 тысяч десятин. Алупку вместе с 13 тысячами десятин земли на побережье и в Байдарской долине царица подарила князю Г. А. Потемкину (1784 г.).
В начале XIX в. на Южном берегу Крыма побывало много русских путешественников, ученых, писателей, поэтов. Сохранились интересные описания Алупки того времени — приютившейся среди огромных скал и богатой растительности маленькой живописной горной деревушки.
Вот что писал А. С. Грибоедов, посетивший ее во время своего трехмесячного путешествия по Крыму 30 июля 1825 г.: «В Алупке обедаю, сижу под кровлею, которая с одной стороны опирается на стену, а с другой на камень. Пол выходит на плоскую кровлю другого хозяина. Виноградные лозы, гранатовый куст, вообще здесь везде сливы, лавры и гранатники рдеют».
Пятью годами раньше, в начале сентября 1820 г., в Алупке побывал направлявшийся из Гурзуфа в Бахчисарай А. С. Пушкин. К сожалению, никаких воспоминаний о ней поэт не оставил.
Изучавший природу Южного берега академик П. С. Паллас писал, что «долина с поселением Алупка, самая теплая, с обильными источниками, для хозяйствования особенно пригодна». В 1823 г. Алупку приобрел один из богатейших помещиков России — генерал-губернатор Новороссийского края граф М. С. Воронцов (1782—1856) скупавший на Южном берегу самые удобные для возделывания земли, чтобы устроить здесь свое главное имени в Крыму.
Благодаря огромному труду нескольких тысяч крепостных Алупка за 20 лет неузнаваемо изменилась. В 30-40-х годах для графа здесь строился дворец, занимавшим более двух тысяч квадратных метров. В те же годы вокруг дворца на сорока гектарах был разбит парк. Как бы естественным продолжением его явился маслинный сад: западной части Алупки и обширные прибрежные плантации виноградников.
Сооружения, построенные для Воронцова архитектором Южного берега Крыма Филиппом Эльсоном, дополняли дворцово-парковый ансамбль: расположенный на берегу моря «Чайный домик» строгих классических форм, так называемый старый дом с ярко выраженными элементами восточной архитектуры и православная церковь «Храм Тезея» в виде греческого периптера, красиво вписывавшаяся в зелень парка.
На фоне бедной соседней деревушки резко выделялось роскошное имение Воронцова с многочисленными хозяйственными постройками и большим винным подвалом. Правда, и она в это время начинает расти. В начале 40-х годов Алупка уже стала сравнительно крупным селением Южного берега — в ней было 40 дворов (в то время как в Мисхоре насчитывалось 15, а в Симеизе — 22 двора).
Возможность приобрести землю и устроить в Крыму доходные имения привлекала сюда многих помещиков и дворян. Особенно усилился их приток после строительства дороги, соединившей Южный берег с Симферополем и Севастополем. Дорога в районе Алупки была закончена в 1833—1834 гг. В эти же годы была построена пристань. Местное морское сообщение связало Алупку с Ялтой, которая в 1838 г. получила статус города.
В 1865 г. в Алупке насчитывалось 53 двора с количеством жителей 230 человек, которые занимались в основном разведением фруктовых и маслинных садов, виноградарством.
Во второй половине XIX в., когда русскими врачами С. П. Боткиным и В. Н. Дмитриевым были научно доказаны целебные свойства крымского климата, благоприятного для лечения легочных заболеваний, происходит особенно бурный рост всех селений Южного берега Крыма. С этого времени Алупка начинает развиваться как курорт.
Алупкинский дворец
Строительство дворца
Почти в центре Алупки среди зелени старинного парка возвышается величественный дворец. При строительстве дворца настолько удачно был использован рельеф местности, что кажется, будто он вырастает из окружающей природы, органически сливаясь с ней. Оригинальная планировка, интересное архитектурное решение, большое мастерство в отделке внутренних помещений придают ему неповторимое своеобразие. Зубцевидные завершения стен, различные по форм башенки и красивые резные трубы как бы вторят горной гряде с вершиной Ай-Петри, а зеленовато-серый диабаз из которого построен дворец, гармонирует с цветом гор окружающей вечнозеленой растительностью.
Дворец строился для известного военного и государственного деятеля, одного из крупнейших помещиков России — графа М. С. Воронцова (1782-1856) в 30—40-х годах XIX века.
Участник Отечественной войны 1812 г., русско-турецких войн, М. С. Воронцов в 1823—1844 гг. был генерал-губернатором Новороссийского края (с 1828 г. и Бессарабии), а с 1844 г.— наместником Кавказа. В 1856 г. он был удостоен звания генерал-фельдмаршала. Он стал хозяином громадного состояния, получив в 1812 г. от своего отца, видного русского дипломата, безвыездно жившего с 1784 г. в Лондоне, разрешение на ведение всех дел в обширных его имениях. В начале XIX в. Воронцовы владели имениями в шестнадцати губерниях России; на 400 тысячах гектаров земли работало около 80 тысяч крепостных крестьян.
Воронцов впервые посетил Крым в 1822 г.. Видя, какие огромные возможности таит в себе этот богатый, но мало освоенный край, он добивается назначения на пост губернатора Новороссии.
В 1823 г., получив желаемый пост, Воронцов начал скупать земли. В его владение один за другим перешли участки на мысе Мартьян, в Ай-Даниле, Алупке, Ак-Мечети, Коккозах, Массандре, Гурзуфе, даже на яйле. В 30-х годах в Крыму ему принадлежало около двух тысяч десятин земли.
Воронцов был помещиком нового типа, жившим в условиях развивающихся капиталистических отношений. На приобретенных землях он развертывает бурную предпринимательскую деятельность и в короткий срок наживает огромный капитал.
Одним из первых на Южном берегу Воронцов ставит виноделие на промышленную основу. В Ай-Даниле, Массандре, Алупке и других его южнобережных имениях были заложены большие виноградные плантации, где культивировались завезенные из разных мест Европы лучшие сорта винограда. Почти весь виноград перерабатывался на вино. В Массандре, Ай-Даниле, Алупке были построены винподвалы, в Ай-Даниле — винокуренный и дрожжевой заводы. Здесь вырабатывалось более 30 разных сортов вин. В Петербурге была создана специальная контора по продаже вин; вывозились крымские вина также в Москву, Одессу и другие крупные города России.
От правительства Воронцовым было получено разрешение на строительство в Крыму дороги. Силами солдат и вольнонаемных рабочих в 20—30-х годах в трудных горных условиях из Симферополя через Южный берег в Севастополь прокладывается первая шоссейная дорога. Южный берег Крыма теперь был связан с центральной Россией, что оказало значительное влияние на развитие экономики всего края. При строительстве дороги Воронцовым преследовались, конечно, и личные цели: по ней вывозились для продажи сельскохозяйственные продукты и вина из его южнобережных имений.
Рыбные заводы, табачные фабрики оливковые и фруктовые сады, соляные озера, а также отдельные участки земли, пастбища, которые сдавались в аренду, большие отары овец испанской породы — все это приносило графу баснословные доходы.
Воронцов, располагая огромными средствами, имел возможность строить и покупать дворцы. В Одессе по проекту архитектора Боффо для него был сооружен большой дворец в стиле позднего русского классицизма. В это же время граф покупает дом в Симферополе и строит по проекту Эльсона небольшой дом в Алупке.
Казалось бы, все могло удовлетворить Воронцова: соответствующий положению генерал-губернатора края величественный дворец в Одессе, и более скромный, расположенный в тенистом саду (ныне парк Салгирка) загородный дом в Симферополе, ряд небольших особняков, расположенных в крымских имениях и уютный дом в Алупке. Но Воронцов решил создать в Алупке свое главное, майоратное имение, передающееся только по мужской линии, с тем, чтобы за ним сохранялось всегда имя Воронцовых.
Для устройства этого имения он, скупая земли у местного населения, стал расширять свои владения в Алупке. Началась подготовка к строительству дворца.
Материалом для строительства был избран красивый зеленовато-серый камень магматического происхождения диабаз. Брался он из естественных россыпей в Алупке. Диабаз — очень твердый камень, почти в два раза прочнее гранита, и обработка его требует большого, напряженного труда. Из огромных бесформенных глыб высекались ровные блоки для стен и сложные по рисунку украшения. Тщательно шлифовался диабаз для оформления внутренних помещений. Все работы производились вручную, примитивными орудиями.
На строительстве Воронцов использовал главным образом труд своих крепостных из Владимирской губернии. Это были, передававшие из поколения в поколение искусство возведения и рельефной отделки великолепных белокаменных соборов, потомственные каменотесы. Многие мастера работали здесь семьями. С 1834 г. подрядчиком на строительстве был владимирский крепостной Гавриил Петрович Полуэктов. Сын его Иван, приехав в Алупку в том же году, продолжал работать здесь подрядчиком до окончания строительства дворца и всех хозяйственных построек (до 1852 г.) В 1837 г., когда основные работы по возведению центральных корпусов были завершены, Воронцов в виде поощрения разрешил этим мастерам выкупиться из крепостной неволи. Сыновья же их в течение ряда лет оставались крепостными.
Архитектура дворца
Cреди других сооружений Южного берега Крыма Алупкинский дворец выделяется необычностью архитектурных форм.
Строился дворец по проекту придворного архитектора короля Вильгельма IV и королевы Виктории, одного из основателей Королевского археологического института в Лондоне англичанина Эдуарда Блора (1789—1879). По его проекту был построен замок Абботсфорд в Шотландии для Вальтера Скотта. Блор принимал участие и в сооружении известного Букингемского дворца в Лондоне. Созданный им проект Алупкинского дворца отвечал новым тенденциям, появившимся в западноевропейской архитектуре того времени.
Первоначальный проект дворца был заказан одесскому архитектору Боффо, который строил для Воронцова дворец в Одессе. Алупкинский дворец был задуман Боффо в классическом стиле. Учитывая рельеф местности, архитектор предполагал три основные корпуса дворца расположить на естественных террасах, уступами спускающихся в сторону моря, так, чтобы каждый корпус оказался один под другим. Столовый корпус должен был стоять отдельно — на уровне центрального корпуса на главной верхней террасе.
В январе 1829 г. был утвержден проект Боффо, уточнено место для дворца и начались работы по планировке местности. На протяжении 1829 г. шла заготовка материала: для фундамента из местных россыпей брался диабаз, был закуплен и завезен в Алупку белый керченский камень, из которого предполагалось построить стены дворца. Предусматривалась и позолота архитектурных деталей внутренних помещений, что соответствовало классическому стилю будущего здания.
В марте 1830 г. были заложены первые камни в фундамент столового корпуса. Как известно, Боффо сам приезжал в Алупку, чтобы уточнить план и дать указания строителям.
В течение 1830 г. и в начале 1831 г. полным ходом шли работы по закладке фундамента столового и центрального корпусов. Однако в начале июня 1831 г. от Воронцова было получено распоряжение о временном прекращении строительства: он просил не возводить стен до присылки нового плана будущего дворца (письмо графа пришло из Лондона, куда он выехал в связи с тяжелым состоянием здоровья отца). Побывав перед отъездом в Москве и Петербурге и ознакомившись с новыми архитектурными веяниями в Западной Европе, Воронцов решил построить дворец в ином стиле. Он заказал проект одному из зачинателей романтического направления в Англии, известному в Лондоне архитектору, Эдуарду Блору, который в 1832 г. и выполнил этот заказ.
В декабре 1832 г. началось возведение стен столового и центрального корпусов по новому проекту. С этого же года всеми строительными работами руководили прибывшие сюда английские архитекторы: вначале Гейтон, а с декабря 1833 г. и до окончания строительства — Вильям Гунт. Сам Блор в Алупку не приезжал, он был лишь осведомлен о рельефе местности и, работая над проектом в Англии, учел его особенности. Архитектор принял во внимание и то, что к 1832 г. уже были готовы фундаменты центрального и столового корпусов. Проект центрального корпуса оставлен им таким же, как у Боффо,— почти квадратным в плане с глубокой нишей на южном фасаде. Однако в целом проект дворца, выполненный Э. Блором, принципиально отличался от первоначального, предложенного Боффо. Это было утверждение совершенно новых по сравнению с классицизмом архитектурно-строительных принципов.
Вместо четкой ритмичной группировки корпусов, спускающихся к морю, Блор располагает их в направлении с запада на восток, включая в ансамбль и уже обозначенные фундаментами центральный и столовый корпуса. Таким образом, силуэт дворца оказался органически увязанным с очертаниями вершины Ай-Петри и горной грядой. Этим решением Блору удалось достичь гармонического сочетания архитектуры с окружающим ландшафтом.
В своем проекте Э. Блор использовал стиль английской архитектуры XVI в.— так называемый стиль Тюдор (по имени правившей тогда в Англии династии Тюдоров). С укреплением централизованной государственной власти по окончании междоусобных феодальных войн, отпала необходимость в сооружении крепостей, игравших средние века оборонительную роль. Вместо мрачных феодальных замков в загородных резиденциях английской знати стали строиться комфортабельные виллы и роскошные дворцы, где все располагало к отдыху. Внутренние помещения стали удобными и светлыми. В них делались широкие оконные проемы, окна-двери, эркеры — своеобразно остекленные выступы в стене, проходящие во всю высоту здания. Они увеличивали размер комнат, улучшали их освещенность, позволяли, ощутить красоту окружающего ландшафта не выходя из дома. Однако в английских постройках XVI в. сохранились многие традиционные черты предшествующего архитектурного стиля с той лишь разницей, что элементы, применявшиеся в средние века с целью обороны — башни, зубчатые стены, носили теперь исключительно декоративный характер, вводились для создания определенного эмоционально-художественного образа. Чисто декоративную роль стали играть и готические конструкции. Это хорошо видно в архитектуре Алупкинского дворца, который во многом напоминает английский замок-усадьбу XVI в.
Однако дворец нельзя считать простым повторением английских неоготических сооружений, механическим перенесением их форм на русскую почву. Архитектура дворца является своеобразной интерпретацией стиля Тюдор.
Экспозиция дворца-музея
Воронцовский дворец — памятник архитектуры, созданный трудом и талантом крепостных мастеров. Его имущество было дополнено коллекциями из других южнобережных дворцов, и в 1921 г. здесь открылся историко-бытовой музей. В 1958 г. он был преобразован в архитектурно-художественный музей.
Особый интерес представляют парадные комнаты с их декоративным оформлением: тонким лепным орнаментом, покрывающим стены и потолки залов, рельефной облицовкой каминов мрамором различных сортов и шлифованным диабазом, ажурной резьбой по дереву, имитирующими дерево росписями потолков. В парадных залах первого этажа создана экспозиция, соответствующая характеру архитектурного памятника и дающая представление о дворцовых интерьерах 30—40-х годов XIX в.
В соответствии с декоративной отделкой интерьеры дополнены предметами прикладного искусства — художественной мебелью, изделиями из фарфора и бронзы, произведениями живописи и скульптуры. В экспозицию входят образцы русского и зарубежного изобразительного искусства преимущественно XVIII и первой половины XIX в. и работы старых европейских мастеров XVI— XVII вв.При создании экспозиции не преследовалась цель показать быт первых владельцев дворца. Основная задача музея — познакомить с художественной культурой России середины XIX в, раскрыть художественные особенности интерьеров и их связь с общим архитектурным замыслом всего здания.
Алупкинский парк
Невозможно пройти по Алупкинскому парку и остаться равнодушным к его красоте.
По свидетельству П. И. Сумарокова (1805 г.), когда-то здесь находилась небольшая деревушка, расположенная «на утесистой горе, посреди торчащих чудовищной величины каменьев, под которые оные обыватели подделывали свои жилища, и камни служили им вместо крыш». В алупкинских садах росли персики, шелковица, гранаты, абрикосы, миндаль, инжир, лавр. В конце XVIII в., когда земли на побережье принадлежали князю Г. А. Потемкину, были введены в культуру кипарисы. Посаженный тогда кипарис и сейчас украшает Солнечную поляну Алупкинского парка.
Один из современников в 20-х годах XIX в. писал: «Желательно, чтобы вельможа, богач со вкусом купил сии сады и здешнюю красоту природы украсил и раскрыл искусством».
Таким вельможей оказался Воронцов. Решив устроить свое главное имение на Южном берегу Крыма, граф прежде всего учитывал условия для создания обширного парка. Он остановился на Алупке, этой, по его словам, «чрезвычайно благоприятной по природе местности и наиболее богатой из всех окрестностей, благодаря обилию источников, составляющих необходимые условия для растительности».
Русское садово-парковое искусство достигло больших успехов в конце XVIII — первой половине XIX в. Восхищение современников вызывали парки в имениях Кусково и Архангельское под Москвой, в Петергофе, парк Александрия близ Белой Церкви (имение Браницких, родителей Е. К. Воронцовой). В том размахе, с каким в Алупке строился дворец и разбивался парк, по-видимому, проявилось стремление Воронцова ни в чем не уступить лучшим образцам садово-паркового искусства того времени.
Как и дворец, парк был создан трудом крепостных. Во многих местах предназначавшуюся для него территорию приходилось расчищать от камней и дикорастущих кустарников, выравнивать почву, создавать искусственное наслоение. Особенно большой труд потребовался для создания полян. С Ай-Петринского плато привозили огромное количество земли. В некоторых местах, трудных для проезда, крепостные сносили землю в мешках. А сколько труда потребовало устройство водопадов и каскадов, видовых площадок и гротов, прокладывание тропинок вреди каменных россыпей!
Из родового имения во Владимирской губернии Воронцов переселил в Алупку садовников, которые имели опыт выращивания теплолюбивых растений (в условиях холодного владимирского климата они в оранжереях разводили цитрусовые и другие экзотические растения). В Алупке требовались опытные мастера, так как сюда из разных стран мира было завезено большое количество деревьев, кустарников, лиан.
Сейчас в парке насчитывается около 200 различных видов растений. Основу их составили аборигены — ясень остроплодный, дуб пушистый, земляничник мелкоплодный, можжевельник и другие. Из экзотов лучше всего прижились пришельцы из Средиземноморья (их больше 100).
Из Восточной Азии сюда были привезены хурма, фотиния, индийская сирень, софора японская, из Северной Америки — болотный кипарис, сосна Монтезумы, секвойя гигантская, текома укореняющаяся. Акклиматизировались и выходцы из Южной Америки: коралловое дерево и араукария чилийская.
Чтобы экзотические растения прижились в новых условиях, почти за каждым деревом устанавливали особый уход: поддерживали определенную температуру и влажность почвы, усиленно удобряли ее и даже поливали кровью убитых животных; некоторые растения на зиму укрывали.
Для акклиматизации выбирались деревья не только различные по видам, но и интересные по их внешним особенностям: учитывалось строение дерева, форма его кроны, цвет листьев и ствола. Согласно разработанному композиционному плану парка растение включалось в соответствующее естественное окружение.
Сейчас стройные элегические кипарисы и развесистые платаны, величественные магнолии и гигантские секвойи, веерообразные пальмы и остролистые юкки сменяют друг друга. А крупные кисти кораллового дерева, пышные гроздья индийской сирени, розы ярких и нежных тонов создают живописную игру красок.
Парк разбивался в пейзажном, ландшафтном стиле. Уже во второй половине XVIII в. в парковом строительстве на смену классическим регулярным паркам с их четкой планировкой, прямыми аллеями, фигурной стрижкой деревьев и кустарников, геометрически разбитыми газонами, украшенными многочисленными скульптурами и фонтанами, приходят ландшафтные парки. В них все делалось в подражание естественной природе. Создатели их стремились к тому, чтобы парк мало отличался от окружающей местности и в нем была бы почти незаметна преобразующая работа человека.
Дорожки прокладывались не по задуманному плану, а там, где сами по себе сложились пешеходные тропы. Их неровный, порой извилистый бег придавал плавность свободным очертаниям полян, лужаек, водоемов. Садовники обращали внимание на многообразие форм растений и их размещение, не сводя его к геометризму, характерному для регулярных парков. Ландшафтный стиль позволил широко использовать многочисленные экзотические и местные, аборигенные, породы.
Также способствовал созданию пейзажного парка с многообразной сменой впечатлений горный рельеф местности в Алупке. Крутая верхняя часть его сменяется более пологой и холмистой восточной, а почти ровная центральная часть спускается к морю обрывистыми каменистыми уступами. Отдельные дикорастущие деревья и кустарники, участки леса, естественные нагромождения каменных глыб были искусно включены в общую планировку, что усилило декоративный эффект и связало парк с окружающим ландшафтом.
В планировке парка отчетливо проявился использованный в архитектуре дворца принцип контрастности. Деревья, различные по форме и цвету кроны, создают эффектные декоративные сочетания; извилистые тропинки сменяются прямыми аллеями, бархатистая зелень газонов — коврами цветов, открытые поляны контрастируют с плотными зарослями. Эти поляны кажутся особенно светлыми и солнечными после суровых каменных нагромождений и сумрачных гротов. А придворцовая часть парка с беломраморными скульптурами и фонтанами, яркими цветами на партерах выглядит особенно торжественной и праздничной рядом с тенистыми аллеями и рощами Нижнего парка.
Кто же был автором композиционного плана парка?
В 1824 г., когда для графа строился первый дом в Алупке, Воронцовым был приглашен опытный немецкий садовник Карл Кебах, который и приступил к планировке наиболее старой части парка, непосредственно примыкающей к дворцу, и в районе «Чайного домика». По мере приобретения новых земель в Алупке расширялся и формировался парк.
Уже в 30-х годах Алупкинский парк выделялся среди южнобережных насаждений, что дало возможность поэту В. А. Жуковскому, посетившему Алупку в октябре 1837 г., назвать его «знаменитым». Он отмечает в нем поразившие его «чудные растения, водопады, аллеи и пещеры».
К 1859 г. была почти закончена закладка Нижнего парка (без пальмовой аллеи), а Верхний парк в то время доходил только до прудов. Мостики через ручей между Солнечной и Контрастной полянами построены в 1866 г. Окончательно парк был сформирован в конце 60-х годов.
Вряд ли Кебаха можно считать единственным проектировщиком парка. Несомненно, какие-то основные принципы планировки были подсказаны Блором и Гунтом. В 1848 г., когда создавалась львиная терраса, в оформлении придворцовой части парка принимали участие архитекторы. Самые большие и красивые поляны в Верхнем парке — Солнечная и Контрастная, а также пальмовая аллея в Нижнем парке были созданы уже после смерти Кебаха (он умер в 1851 г.). В архивных документах упоминаются фамилии садовников Бишковича и Ивана Галущепко, работавших в Алупке в 50-х и 60-х годах. Были ли они простыми исполнителями неосуществленных замыслов Кебаха или являлись авторами этих полян — трудно сказать, но несомненно, что в оформлении и этой части парка видна рука талантливого мастера, обладающего хорошим вкусом и тонко чувствующего красоту природы.
Весь Алупкинский парк протянулся с востока на запад примерно на километр. На востоке он граничит с виноградными плантациями, на западе сливается с зелеными насаждениями у санаториев; в северо-восточной части, постепенно поднимаясь по склону, переходит в естественный лес. Шоссейная, так называемая Нижняя дорога, соединяющая Ялту с Симеизом, условно делит парк на Верхний и Нижний.